Джеймс Хэмблин не пользовался мылом уже пять лет. Он рассказал The Guardian, что наша нужда быть чистыми наносит вред нашему организму.
Когда Джеймс Хэмблин говорит людям, что он не пользовался мылом уже 5 лет, то, как правило, они выражают отвращение. «То, что мы говорим кому-то, что они отвратительные – одна из немногих вещей, которая заставляет нас чувствовать себя хорошо», – говорит он. – «Честно, для меня это потрясающе».
Тем не менее, у Хэмблина не настолько принципиальные идеи. Перед пандемией он решил мыть руки с мылом, из соображения безопасности. В конце концов, он врач, который читает лекции в Йельской школе общественного здравоохранения, а также он медицинский писатель и подкастер для американского журнала Atlantic. В 37 лет он выглядит так молодо, что его все равно сравнивают с вымышленным детским доктором Дуги Хаусером.
Хэмблин задумался о современных представлениях о чистоте, и о том, что является естественным. А потом как эти два пункта понимаются в мире. Стигматизм запаха тела начинался как рекламная стратегия, которая помогла в четыре раза увеличить продажи мыла Lifebuoy в 20-х годах. Спустя столетие мы все еще живем в страхе, что кто-нибудь обнаружит малейший намек на запах пота.
«Сейчас все смешалось, верно?», – говорит Хэмблин, который исследовал эти парадоксы воспринимаемой чистоты в своей книге «Чистота: новая наука о коже и красота делать меньше». Он говорит, что ключом к успеху его экспериментов, в которых он почти отказался от дезодоранта, был его «медленный» подход.
«Поскольку я постепенно использовал все меньше и меньше мыла, мне становилось нужно все меньше и меньше», — пишет он. «Моя кожа постепенно стала менее жирной, и у меня стало меньше пятен экземы. Я не пах сосной или лавандой, но я также не пах «луковичным запахом тела», который появлялся, стоило хоть раз выйти на улицу без дезодоранта». Как выразилась его девушка, он пах «как человек».
Хэмблин считает, что наши природные запахи гораздо более нюансированы и информативны, чем мы думаем о них. «Из исторических писаний мы знаем, что, конечно, люди плохо пахли. Мы просто принимали все запахи», — говорит он. «Теперь, если кто-то пахнет потом или чем-то менее интенсивным, чем мыло, духи или одеколон – мы считаем это нечистоплотностью».