Мир снова замер в ожидании, наблюдая за сложной дипломатической игрой между Соединенными Штатами и Ираном. В ближайшее время в тихом султанате Оман стартует очередной раунд переговоров, посвященных стремительно развивающейся ядерной программе Тегерана. Эксперты с обеих сторон сядут за стол, чтобы попытаться проработать технические детали возможного соглашения. Ситуация накалена до предела, и цена ошибки может оказаться слишком высокой для всех.
apnews.com
Выбор Омана, а именно его столицы Маската, в качестве площадки для переговоров не случаен. Эта страна уже давно зарекомендовала себя как важный и достаточно нейтральный посредник в диалоге между Тегераном и Вашингтоном. После предыдущей встречи на «нейтральной территории» в Риме, возвращение в Маскат может сигнализировать о переходе на новый, более глубокий уровень обсуждения. На этот раз речь идет о так называемых переговорах на «экспертном уровне».
Аналитики видят в этом знак того, что диалог, несмотря на все сложности, движется вперед. Как отмечают специалисты, внимательно следящие за иранской ядерной программой, согласие сторон на проведение технических консультаций говорит о многом. По их мнению, это указывает на то, что и Иран, и США подходят к процессу прагматично, ставят реалистичные цели и готовы погружаться в детали возможной сделки. Однако не стоит обольщаться: переход к техническим деталям вовсе не означает, что соглашение уже не за горами. Это скорее подтверждение того, что основные переговорщики – представители внешнеполитических ведомств Ирана и США – не зашли в тупик на этапе обсуждения ключевого размена: ограничение атомной программы Тегерана в обмен на снятие части тяжелейших экономических санкций, введенных Вашингтоном. Напомним, эти санкции действуют на фоне почти полувековой вражды между двумя государствами.
Ситуация усложняется тем, что иранские официальные лица все чаще и откровеннее говорят о том, о чем раньше предпочитали умалчивать, особенно на фоне обогащения урана до уровней, опасно близких к оружейным. Суть этих заявлений сводится к тому, что Исламская Республика, если захочет, готова создать атомное оружие. Такие высказывания можно расценивать как попытку усилить свои позиции за столом переговоров, выторговать больше уступок у США, не имея реальных планов по созданию бомбы.
Однако существует и другой, более тревожный сценарий, о котором предупреждают аналитики. Иран может подойти к точке невозврата, подобно тому, как это сделала Северная Корея около двадцати лет назад, решив, что обладание абсолютным оружием перевешивает любые возможные международные санкции и изоляцию. Напряженность подогревается и недавними заявлениями иранских чиновников. Так, Камаль Харрази, советник верховного лидера аятоллы Али Хаменеи, в середине июля сообщил, что Иран смог за несколько дней довести обогащение урана до 60% и может легко производить 90%-ый обогащенный уран, который считается оружейным. Он подчеркнул, что у Ирана есть технические возможности для создания ядерной бомбы, но решение об этом не принято.
Позже и Мохаммад Эслами, глава иранского агентства по атомной энергии, сделал комментарий, который многие восприняли как намек на возможный военный аспект программы. По сообщениям информационных агентств, он подтвердил слова Харрази о наличии технических возможностей для создания атомной бомбы, но добавил, что такого плана в повестке дня нет. Впоследствии его ведомство заявило, что слова Эслами были «неправильно поняты и неверно истолкованы» – вероятно, это знак того, что иранское руководство не хотело такой конкретики от чиновника, непосредственно связанного с ядерной программой. Угрозы со стороны Эслами воспринимаются особенно серьезно, учитывая его прошлое в оборонных структурах Ирана, связанных с военной ядерной программой.
Важно помнить исторический контекст. По данным американской разведки, европейских союзников США и инспекторов МАГАТЭ, Иран свернул свою военную ядерную программу еще в 2003 году. Это произошло на фоне вторжения США в Ирак и продолжающейся войны в Афганистане. В тот же период Ливия отказалась от своей зарождающейся военной атомной программы.
Кульминацией дипломатических усилий стало заключение в 2015 году ядерной сделки (Совместного всеобъемлющего плана действий, СВПД) между Ираном и мировыми державами. В обмен на снятие экономических санкций Тегеран согласился резко ограничить свою ядерную программу: обогащать уран не выше 3,67%, поддерживать запасы урана на уровне не более 300 кг и допустить постоянный мониторинг со стороны инспекторов МАГАТЭ. Однако выход США из сделки при Дональде Трампе и последующее восстановление санкций привели к тому, что Иран начал постепенно отказываться от своих обязательств, значительно нарастив и уровень обогащения, и объемы накопленного урана.
Сегодняшние переговоры в Омане – это попытка найти выход из крайне опасной ситуации. На кону не только экономическое будущее Ирана или региональная безопасность, но и стабильность всего режима нераспространения ядерного оружия. Удастся ли экспертам нащупать точки соприкосновения и подготовить почву для политического решения, или мир станет еще на шаг ближе к новому витку конфронтации? Ответ на этот вопрос во многом определит ближайшее будущее Ближнего Востока и глобальной безопасности.
