Недавнее экономическое соглашение между администрацией Дональда Трампа и Украиной, касающееся разработки богатых украинских недр, преподносится Вашингтоном как значительный успех. Однако за кулисами этот шаг вызывает больше вопросов, чем дает ответов, особенно в контексте и без того напряженных отношений с Россией и забуксовавшего мирного процесса. Станет ли эта «минеральная сделка» реальным рычагом давления на Кремль или лишь новым элементом в сложной геополитической игре?
Фото: Politico
Белый дом активно продвигает идею, что соглашение – это мощный сигнал Москве. Пресс-секретарь Каролин Ливитт назвала его «историческим», подчеркивая решимость Трампа добиться мира. Министр финансов Скотт Бессент, руководивший переговорами, пошел дальше, заявив в телеэфире, что сделка дает президенту Трампу возможность вести диалог с Россией «с еще более сильных позиций». По его мнению, экономическая заинтересованность США в будущем Украины демонстрирует Кремлю единство американских и украинских целей и лишает Россию иллюзий относительно возможности вбить клин между союзниками. Посыл ясен: Америка теперь имеет прямой экономический интерес в стабильности и процветании Украины, что должно заставить Москву пересмотреть свои расчеты.
Однако реальность пока выглядит иначе. Президент России Владимир Путин, несмотря на четыре встречи со спецпосланником Трампа Стивом Виткоффом за последние месяцы, продолжает отвергать предложенный США план заморозки конфликта по текущей линии фронта. Более того, Россия лишь усилила интенсивность военных действий, что явно не свидетельствует о готовности к компромиссу. Возникает вопрос: действительно ли экономическая сделка, ориентированная на послевоенное будущее, способна повлиять на военные решения Кремля здесь и сейчас? Или это скорее попытка Вашингтона продемонстрировать активность на фоне отсутствия реального прогресса в мирном урегулировании?
Неопределенность усиливается отсутствием единой позиции внутри самой администрации Трампа относительно дальнейших шагов в отношении России. Как сообщают источники, знакомые с ситуацией, в Белом доме нет консенсуса по поводу того, как реагировать на упорство Кремля. Одним из возможных вариантов называется введение новых, еще более жестких санкций. Предложение сенатора Линдси Грэма о введении карательных мер против российского энергетического сектора и тех, кто его поддерживает, пользуется значительной поддержкой в Конгрессе, включая даже некоторых демократов. Идею координации санкционного давления поддержала и Франция в ходе недавней встречи главы МИД с госсекретарем Марко Рубио.
Однако сам президент Трамп до сих пор не проявлял особого энтузиазма в отношении прямого давления на Путина. Он пока не занял четкой позиции по законопроекту Грэма и ранее был известен своим нежеланием одобрять крупные пакеты помощи Украине или предоставлять ей долгосрочные гарантии безопасности – что, по сути, и сделало необходимым поиск альтернативных путей поддержки, таких как нынешнее «минеральное» соглашение. Хотя Трамп и выражал в соцсетях недовольство действиями России и размышлял об ужесточении подхода, конкретных шагов в этом направлении пока не последовало. Выбор между усилением давления и продолжением попыток договориться остается главным вопросом для американской политики на российском направлении.
Анализируя сделку, важно понимать ее двойственную природу. С одной стороны, для Трампа это действительно может быть попыткой, как он сам не раз заявлял, «вернуть» часть американских инвестиций в украинскую оборону через будущие доходы от добычи ресурсов. Хотя финальная версия соглашения не содержит прямого требования о возврате помощи, фокус на экономической выгоде для США очевиден. С другой стороны, сделка несомненно имеет и геополитическое измерение – привязать Украину экономически к Западу и продемонстрировать России долгосрочную американскую вовлеченность.
Вопрос в том, как это воспримет Москва. По мнению экспертов, таких как Ричард Хаасс, бывший глава Совета по международным отношениям, не стоит переоценивать влияние этой сделки на позицию Кремля. Он подчеркивает, что экономическое соглашение не может заменить полноценную военную и разведывательную поддержку, и отмечает, что позиция России в последнее время скорее ужесточилась. Для Кремля геополитические цели и контроль над территориями могут иметь гораздо большее значение, чем потенциальные экономические выгоды США от украинских недр в отдаленном будущем. Вряд ли сделка, условия которой еще предстоит реализовать после окончания войны, заставит Россию отказаться от своих военных целей сейчас.
Таким образом, подписание американо-украинского соглашения по минералам создает новую интригу в отношениях между Вашингтоном и Москвой, но не дает четкого ответа на вопрос, как будут развиваться события дальше. Сделка может служить для Трампа инструментом как внутренней политики (демонстрация успеха после 100 дней срока), так и внешней (попытка повлиять на Кремль). Однако ее реальный вес в переговорах с Россией пока неочевиден.
Многое будет зависеть от того, решится ли Трамп подкрепить экономические сигналы реальными мерами давления, например, новыми санкциями. Без этого сделка рискует остаться лишь символическим жестом, не способным изменить упорную позицию России. Пока же российское руководство, судя по его действиям, не видит в этом соглашении достаточного повода для смены своей стратегии в отношении Украины. Отношения между США и Россией остаются в точке высокой напряженности, а путь к миру в Украине – все таким же неопределенным.
