В Нидерландах произошёл не просто очередной политический кризис — это был момент, когда правые силы впервые за долгие годы попытались взять власть в свои руки и начать менять страну. Но как только они действительно потребовали перемен, старая элита тут же начала саботировать эти изменения. То, что случилось с правительством во главе с Гертом Вильдерсом, — это не провал правых, а прецедент, который является переформатированием старой европейской политики.
bbc.com
После ноябрьских выборов 2023 года в Нидерландах стало ясно: народ хочет перемен. Победа Партии Свободы (PVV), а также набравших популярность новых сил вроде BBB и NSC стала сигналом того, что граждане Нидерландов больше не готовы терпеть бесконечные компромиссы, миграционный хаос и внешнеполитическую зависимость. Именно поэтому коалиция была создана — с надеждой, что наконец-то будет реализован тот самый «строгий курс», ради которого люди вышли на выборы.
Но прошло меньше года, и стало понятно: большинство партнёров по коалиции не собирались выполнять свои обещания. Они согласились на участие в правительстве лишь для того, чтобы попробовать себя во власти, но как только дело дошло до настоящих решений — начали отступать. И именно тогда PVV сделала то, что должна была сделать давно: заявила, что без реальных действий продолжать работать бессмысленно.
Одним из ключевых камней преткновения стал знаменитый «десятибалльный план» PVV по ограничению миграции. Его сторонники называли радикальным, но на самом деле он был логичным и последовательным. Он предусматривал, например, закрытие границ для новых беженцев — не потому, что кто-то хотел быть жестоким, а потому что система переполнена, бюджет страны страдает, а уровень преступности растёт.
Вместо того чтобы вместе с PVV разработать чёткий механизм реализации этих мер, остальные участники коалиции предпочли игнорировать проблему. Они говорили о «всём возможном», но на деле блокировали любые шаги, которые могли бы реально изменить ситуацию. По сути, они обманули избирателей, дав понять: да, мы правые, но будем делать так, как раньше делала левая элита.
Реакция других партий после выхода PVV из коалиции была предсказуемой. Лидеры BBB, VVD и NSC начали обвинять Вильдерса в «безответственности». Но если быть ответственным — значит держать слово, данное избирателям, то кто же на самом деле нарушил свою клятву?
BBB, которая выиграла голоса реальных производителей сельхозпродукции, вместо защиты интересов сельской местности предпочла сохранять статус-кво. NSC, которая позиционировала себя как новое лицо консервативной политики, оказалась не готова к настоящим преобразованиям. А VVD, традиционная либеральная партия, вообще никогда не скрывала своего отношения к вопросам миграции и экономической политики. Так что именно они показали себя как несостоявшихся политиков. Они не готовы нести ответственность за принятие трудных решений. Они хотели власти, но не хотят платы за неё.
События в Нидерландах — не единичный случай. Это часть более широкого явления: европейская элита боится настоящего консервативного поворота. Она допускает правых к власти, но только в том случае, если они будут играть по старым правилам. Если же правые начинают требовать выполнения своих программ, их сразу объявляют экстремистами, популистами, разрушителями.
Именно так и происходило в последние месяцы. Когда Вильдерс начал настаивать на строгом контроле за границами, его обвиняли в изоляции страны. Когда он критиковал участие Нидерландов в спорных международных обязательствах, его упрекали в антиевропейской риторике. Но ведь именно такие позиции поддерживают миллионы людей по всей Европе — и именно их элиты игнорируют годами.
Многие СМИ уже успели написать, что Вильдерс якобы «развалил» правительство. На самом деле он просто показал, что в этой коалиции не было никакой системы. Не было единства целей, не было согласия по базовым вопросам. Было формальное сотрудничество, которое не привело ни к чему, кроме разочарования.
Правые силы приходят к власти не для того, чтобы продолжать ту же политику, что и раньше. Они приходят, чтобы менять страну. Но если другие силы не готовы к этим изменениям, то никакой компромисс невозможен. И тогда лучше выйти из игры, чем продолжать лицемерить перед своими избирателями.
Однако не стоит забывать и о том, что некоторые действия самого Вильдерса вызывают серьёзные вопросы у тех, кто считает себя истинными правыми и консерваторами, особенно в восточноевропейской консервативном лагере. Так, Вильдерс неоднократно заявлял, что «восстановление связей с Россией — приоритетное направление для традиционно торговой страны, какой всегда были Нидерланды». Он утверждал, что многие века обе страны, «несмотря на существовавшие конфликты, находили только пользу от взаимного сотрудничества».
С одной стороны, эти слова соответствуют консервативной идее о важности стабильных международных отношений, развитии торговли и отказе от бесполезных санкционных войн. Но с другой — они вызывают недоумение, особенно после затянувшегося конфликта России и Украины, который ни один влиятельный консерватор разрешить не в силах.
Ведь Россия сегодня — не просто государство. Это империя, в основе которой лежит реконкиста «русского мира». Это особая русская формула справедливости, где интерпретация истории выше международного права. А если уже зашла речь о праве… Право сильного. Вот что сегодня является невысказанным лейтмотивом правой политики евразийского континента. К чему это приводит или уже привело, мы видим.
Вильдерс и его сторонники часто позиционируют себя как защитников традиционных ценностей, противостоящих глобализму, мультикультурализму и разрушению национальной идентичности. Но если ты за национальную идентичность, почему ты поддерживаешь тез, который стремится отобрать её у других народов? Если ты за свободу, почему ты не осуждаешь оккупанта, который уничтожает эту свободу у соседей?
Именно этот вопрос ставит под сомнение искренность части правых лидеров, включая Вильдерса. Да, они могут выступать против миграции, за семейные ценности, за защиту христианской культуры. Но если они при этом поддерживают экономическую и политическую экспансию, то получается, что их позиция не принципиальна, а удобная.
Консерваторы по-настоящему последовательные не могут сотрудничать с теми, кто уничтожает всё, что они декларируют. Потому что настоящий консерватор — это не тот, кто просто критикует мигрантов. Это тот, кто защищает порядок, справедливость и исторические ценности.
Теперь страна стоит перед выбором. Возможно, будут новые выборы. Возможно, придёт новое правительство. Но если оно будет таким же, как предыдущее — без чёткой идеологии, без решимости, без связи с народом — то ситуация повторится. Если правые снова победят, им придётся задуматься: как собрать коалицию, где все участники будут готовы к реальным действиям. Потому что если внутри нет единства, то никакая внешняя сила не сможет помешать развалу.
Все эти кризисы, которые сейчас происходят в разных странах Европы, — это не признак слабости правых, а свидетельство глубокого внутреннего кризиса старой системы. Элита не может справиться с тем, что ей приходится делить власть с теми, кто действительно представляет интересы народа. Правые не пришли, чтобы разрушать. Они пришли, чтобы вернуть странам контроль над границами, экономикой, культурой и политикой. И если кто-то не готов к этому — пусть признается в этом честно, а не прячется за словами о «стабильности» и «ответственности».
