Застарелый ближневосточный конфликт, казалось, давно зашел в глухой тупик, где десятилетиями повторялись одни и те же мантры без какого-либо результата. Но в последнее время лед тронулся. Ряд влиятельных западных стран, включая Францию, Великобританию и Канаду, синхронно объявили о готовности пойти на шаг, который еще недавно казался немыслимым, — официально признать суверенитет Палестины. Это решение стало мощным дипломатическим сигналом, способным перекроить всю геополитическую карту региона. Но что это на самом деле — отчаянная попытка реанимировать умирающий мирный процесс или лишь красивый жест, за которым не последует реальных перемен?
Фото: bbc.com
Чтобы понять масштаб происходящего, нужно взглянуть на уникальную ситуацию Палестины. Это своего рода государство-призрак, которое одновременно и существует, и нет. Его независимость признана большинством стран мира, его флаг развевается у штаб-квартиры ООН, а спортсмены выступают на Олимпиаде. Но эта формальная легитимность разбивается о суровую реальность. У Палестины отсутствуют международно признанные границы, полноценная столица и собственная армия. Палестинская администрация на Западном берегу реки Иордан, созданная на волне мирных соглашений 90-х годов, не обладает полным контролем над своей территорией и населением из-за израильского военного присутствия.
Формула «два государства для двух народов», которая долгие годы считалась единственно возможным путем к миру, на практике превратилась в пустой лозунг. Международные усилия по ее реализации проваливались одно за другим, а расширение израильских поселений на оккупированных территориях, которое мировое сообщество считает незаконным, делало создание жизнеспособного палестинского государства все более иллюзорным.
Нынешний дипломатический прорыв был спровоцирован трагическими событиями и гуманитарным коллапсом в секторе Газа. Кадры страданий мирных жителей и нарастающий голод заставили мировых лидеров перейти от слов к действиям. Париж, Лондон и Оттава решили использовать мощнейший инструмент из своего арсенала — признание государственности.
При этом их шаг нельзя назвать безусловным подарком. Это, скорее, сложный дипломатический гамбит. Британский премьер-министр Кейр Стармер заявил, что признание состоится в сентябре, но от него можно будет отказаться, если Израиль продемонстрирует реальные шаги к прекращению огня и возобновлению мирных переговоров. Аналогичную позицию заняла и Канада, увязав свое решение с обязательством Палестинской администрации провести внутренние реформы и демократические выборы, исключив из политического процесса радикальные группировки вроде ХАМАС. Таким образом, признание становится не только поддержкой палестинцев, но и рычагом давления на обе стороны конфликта.
Реакция израильского руководства была незамедлительной и предсказуемо негативной. Премьер-министр Биньямин Нетаньяху и его окружение восприняли этот шаг в штыки, расценив его как уступку радикальным силам и удар по жертвам террора. По их мнению, которое активно транслируется, такой шаг не принесет мира, а лишь создаст у границ Израиля еще одну угрозу его безопасности.
Не менее важна и позиция Соединенных Штатов — ключевого союзника Израиля. В Вашингтоне придерживаются традиционной линии: суверенитет Палестины должен стать итогом, а не предпосылкой для прямых переговоров. Президент Дональд Трамп прямо высказался против инициативы европейских партнеров, считая, что она поощряет ХАМАС. Этот эпизод ярко высветил нарастающую трещину в трансатлантическом единстве по ближневосточному вопросу.
Конфликт вокруг Палестины все больше становится водоразделом и во внутренней политике западных стран. Он четко разделяет леволиберальные силы, для которых на первом плане стоят права человека и гуманитарные ценности, и правых консерваторов, видящих в Израиле стратегического союзника и бастион стабильности.
Так сможет ли эта новая волна признаний действительно что-то изменить? Скептики утверждают, что это не более чем политический театр. Без контроля над границами, без единого правительства и с разрушенной экономикой Палестина останется государством лишь на бумаге.
Однако сторонники этого шага смотрят на ситуацию иначе. Они считают, что формальное признание — это не конечная цель, а инструмент. Оно меняет юридический и политический статус Палестины, давая ей больше прав на международной арене. Это может вдохнуть новую жизнь в умеренные политические силы как среди палестинцев, так и среди израильтян, показав, что мирное сосуществование двух государств — все еще достижимая цель.
Очевидно, что дипломатическая декларация не создаст государство по мановению волшебной палочки. Однако она знаменует собой кардинальный отход от политики последних десятилетий. Мир вступает в новую фазу этого затяжного конфликта, и сейчас невозможно предсказать, куда приведет этот рискованный, но, возможно, единственный оставшийся путь к миру.
