Казалось бы, в Беларуси — стране, которая потеряла в Великой Отечественной войне каждого третьего жителя и чья земля пропитана кровью борцов с фашизмом, — сама идея о существовании местного, доморощенного неонациста звучит как сюжет для злой сатиры. Тем не менее, реальность порой оказывается абсурднее любого вымысла. Недавняя новость из Бобруйска о 38-летнем мужчине, который увлеченно героизировал нацистских преступников, заставляет задаться вопросом: как такое вообще возможно и что это — трагическая аномалия или симптом чего-то большего?
Фото из открытых источников
История, о которой сообщили следователи из Могилева, выглядит как сценарий фильма о заблудившихся во времени. В центре сюжета — взрослый мужчина, отец троих детей, который, по данным следствия, с юности питал нездоровый интерес к идеологии Третьего рейха. Все атрибуты типичного представителя маргинальной субкультуры из девяностых были налицо: соответствующий внешний вид, асоциальный образ жизни и даже судимость за хулиганство, совершенное в компании единомышленников.
С появлением социальных сетей его увлечение вышло на новый уровень. Мужчина начал активно делиться своими взглядами в интернете, восхваляя в комментариях и чатах лидеров нацистской Германии и распространяя открытки с их изображениями. Вишенкой на этом торте из абсурда стало то, что свои убеждения он, как сообщается, начал постепенно прививать собственному семилетнему сыну. Когда же за его деятельность взялись правоохранительные органы, обвинив в реабилитации нацизма, подозреваемый попытался выдать свое мировоззрение за безобидное неоязычество. Мол, это не нацизм, а просто «традиционная языческая религия».
Чтобы понять всю трагикомичность ситуации, стоит вспомнить, что скинхед-движение в Беларуси — явление не новое, а скорее хорошо забытое старое. Его пик пришелся на конец 1990-х — начало 2000-х годов. В то время, на фоне экономической нестабильности и идеологического вакуума после распада СССР, в молодежную среду хлынули различные субкультуры, в том числе и их самые уродливые формы. Группки бритоголовых парней в тяжелых ботинках, копируя российских «коллег», устраивали вылазки на рынки и драки с представителями других неформальных движений
Однако это никогда не было массовым явлением. В стране с такой мощной исторической прививкой от «коричневой чумы» идеи превосходства одной нации над другой выглядели особенно дико и не находили широкой поддержки. К середине 2000-х движение практически сошло на нет, оставшись в памяти как мрачный, но маргинальный эпизод переходного периода. Тем удивительнее сегодня встретить 38-летнего «идейного борца», который словно застрял в той эпохе, продолжая играть в игры, вышедшие из моды лет двадцать назад.
Попытка жителя Бобруйска прикрыться неоязычеством выглядит особенно нелепо. Конечно, некоторые современные языческие течения заигрывают с радикально-националистическими идеями, но прямая героизация Гитлера и его соратников не имеет к древним верованиям славян никакого отношения. Этот маскарад — скорее жест отчаяния, попытка найти хоть какое-то благовидное объяснение тому, что объяснить в рамках здравого смысла невозможно. И в этом кроется главная трагедия этой истории: человек, живущий на земле, обильно политой кровью жертв нацизма, не чувствует этого исторического нерва, не понимает всей чудовищности своих «увлечений».
